Мир фотографии является частью мира современного искусства, нравится нам это или нет.
Пока человек находится на уровне «обычного коммерческого фотографа», который работает «под заказ», балансируя на тонкой грани между заданием заказчика, собственным вкусом и видением, искусство его касается постольку поскольку. Однако, стоит подняться выше, нацелить себя на карьеру «большого фотографа» (с международными публикациями, выставками и проектами), как это знание становится крайне важным, если не определяющим. Поскольку хороших фотографов — миллионы. Технически безупречных — сотни тысяч. Способных цельно визуально мыслить — тысячи. Однако, на слуху, в памяти и в топе — дай бог, пара сотен.
Но что отличает одних от других? Как вы думаете, в чем секрет?
В самих фотографиях? Технической безупречности и идеальной композиции?
В качестве работ: наличии самой лучшей техники, самых передовых программных комплексов для обработки?
Быть может, в форме? Кто использует фишки, кто в тренде, заворачивает в модную обертку свои идеи, тот и крут?
Либо, все дело в мощных дорогих проектах? У кого самые крутые модели, локации, бренды и команда — тот и в топе?
Может, секрет в идеях? У кого крутой сюжет, тот и в дамках?
Или, все завязано на личности фотографа? Одним везет, другим нет, и тут мы обращаемся к удачным стечениям жизненных обстоятельств и месту проживания фотографа. Либо берем выше: все дело в связях? Умении говорить, «светиться», «крутиться» и общаться?
А может, если среднего фотографа определить к «нормальному» агенту, то через год он станет великим? И все дело в наличии протекции, инвестициях, возможностях?
Как видите, вариантов множество, и это — только навскидку.
А у вас ответ есть?
Я занимаюсь фотографией давно, поэтому слышала про каждую из этих «причин» десятки раз. Всеми голосами: от мужских до детских. В различных интерпретациях и прочтениях. И, обычно, люди останавливают свой выбор на какой-то одной «причине», и упираются только в нее.
Но успех — понятие комплексное: достигает его тот, кто развивается равномерно, в несколько задач сразу, а не «зависает» годами на чем-то одном.
Увы, это больше не вопрос нашего желания или выбора: мир изменился. Уже. Это — факт, все свершилось. А новый мир — новые требования, и тратить ресурсы на воспоминания или отстаивание «как было» не имеет смысла. Конечно, при желании, можно действовать и так, но если ваша цель успех, то нужно принять правила игры, изучить условия и действовать, а не биться с ветряными мельницами.
Современные условия предъявляют фотографу большое количество требований и, скажем так, стандартов профессии, поэтому забудьте о линейном пути: ваша история будет больше похожа на Кавказский хребет, с долинами и пиками, плато и обрывами, нежели на милую симпатичную ровную линию вверх.
Тем более, что ваш личный путь — одна история, а мир вокруг — совершенно иная. Мы не изолированы внутри самих себя: окружающее пространство, люди, обстоятельства постоянно подкидывают сюжеты, идеи и задачи, на которые приходится реагировать и отзываться. Я знаю, конечно, фотографов типа Ли Джи Янг, которая, запершись в своей комнате, год за годом делает прекрасные работы, но подобные случаи — скорее исключение, чем правило.
Так что внутренние процессы, задачи и личные моменты — это одно. А современная фотография — абсолютно другое. Она — часть огромного рынка, уже наполненного правилами и понятиями, определенным этикетом и алгоритмами.
Россия, увы, пока за бортом этих процессов, поэтому людям нравится заниматься чем-то одним, тратя силы на решение частных задач. В то время как на фотографию следует смотреть более объемно, я бы даже сказала, глобально.
Итак, поехали:
— то, как устроено современное искусство равно тому, как устроена современная фотография, те нужно изучать не только композицию + свет + цвет + сюжет, но и весь этот странный совриск;
— фотография выставляется там, где выставляется современное искусство, те, опять же, правила для совриска можно интерполировать на фотографию;
— раз люди описывают, оценивают, критикуют, коллекционируют и выставляют современное искусство, значит, они проделывают это же и с фотографией;
Не правда ли интересно?
Ведь отсюда можно добраться до более широких перспектив:
— если понять как все устроено, то можно, оказывается выставляться в галереях, участвовать в конкурсах, брать гранты и ездить на фестивали;
— ваш труд будет оценен и оплачен, командировки, поездки и идеи — проспонсированы;
— ваше видение (надеюсь, уникальное) — может быть продемонстрировано не только сотне друзей из Инсты и Фейсбука;
— вы лично сможете познакомиться с легендами, пообщаться, может, даже поработать;
— ваши работы будут изучать, описывать, критиковать, и, как знать, они имеют шансы попасть не только в каталоги выставки или буклеты ярмарки, но и в историю.
Здорово? По мне — вполне.
Но тут мы больше не можем увиливать от современного искусства — огромного пласта информации, истории, имен/фамилий и работ. Увы, с весьма подмоченной репутацией, хотя, на мой взгляд, это несправедливо.
Наш фокус сегодня направлен на фото, поэтому попробую провести вас по этой теме максимально быстро и понятно.
Итак, что мы представляем себе, когда говорим о современном искусстве? Всякое непонятное, странное, не сразу объяснимое, то, что чаще всего можно назвать гадостью, а порой и непотребством. В виду чего возникает ряд вопросов: к создателю, куратору, галерее/музею. Хорошо, если рядом есть человек, который может эти вопросы снять. А если нет? Что тогда? Мы уходим злыми и разочарованными, не понимающими что это вообще было, для чего оно «было», и нужно ли такое еще.
Однако, если знать два момента, становится понятнее как этим все обращаться.
Тезис первый: к современному искусству нужно приходить подготовленным.
Каждый художник создает свое искусство не на ровном месте, любое творчество — жест, высказываение, реакция или акт рефлексии (попытки разобраться со внутренними проблемами, историями, травмами и переживаниями).
Люди разные, начинки у них — тоже: внутреннее обусловлено огромным количеством факторов, от менталитета/страны/воспитания/религиозной конфессии, до личной истории (семья, родители, взаимоотношения, события жизни, повороты/переезды/потери/травмы) и порой творчество становится психотерапией (способом справиться с пережитым и накопленным).
С одной стороны, этот сплав внешне-внутреннего и делает художника уникальным, с другой является жестко-диктующим, тк задает определенный вектор творческого движения (направление, стилистика, темы). Поэтому каждый художник (в широком смысле слова) вырабатывает свой язык символов, ассоциаций, понятий, и «говорит» на нем в своих произведениях.
К примеру, если пристально рассматривать картины Дали, то ко второму десятку, раз за разом встречая муравьев, вы начинаете подозревать художника в том, что у него с ним что-то личное. Почитав его биографию или пару статей искусствоведов и критиков, вы можете узнать, что муравьи для Дали — личный символ разложения, который он вводил в свои сюжеты каждый раз, когда хотел подчеркнуть и обозначить тему бренности, тления и гнили. Не зная этого языка (а у Дали был еще десяток закрепленных ассоциаций-знаков-смыслов, кочевавших из произведения в произведение), можно не понять картин испанца вообще и застыть на позиции «бред какой-то» или «ну он же сумасшедший, зачем вообще пытаться что-то тут искать?». Но зная — получить великолепные загадки, над трактовкой и расшифровкой которых можно биться годами.
Тезис второй: ищем толмача.
Разумеется, если к каждой выставке/фильму/произведению подходить слишком глубоко и вдумчиво, то времени на что-то другое (работу, жизнь, свое) может не остаться вообще. Поэтому на помощь приходят профессионалы — искусствоведы и арт-критики, владеющие материалом, предысторией и автобиографической информацией в полном, или достаточном для понимания конкретного произведения, объеме. Их задача — дать зрителю вводную информацию перед просмотром, чтобы вам стало примерно понятно, с чем же предстоит иметь дело.
Это (поверхностное впечатление) — первый фильтр, который художник ставит перед зрителем, заставляя его обратить на себя внимание, проявить уважение к труду и потраченным ресурсам, дать почву для размышления. Иными словами, дать вам повод для остановки перед произведением, чтобы лишить возможности быстренько пробежаться по выставке, поставив у себя галочку в голове, и дальше спешить по своим делам довольным: «по плану было искусство, ок, план выполнен».
Отсюда, собственно, возникает третий тезис: искусство не хочет быть быстро потребленным. И потому сопротивляется поверхностным взглядам, быстрому считыванию или простым четким формулировкам.
Ну и наконец, тезис четвертый, я бы даже сказала аксиома: культура и искусство это враги, а не соседи.
Искусство — процесс создания, способ высказаться, что-то выразить, попытка быть услышанным и понятым. В рамках той или иной визуальной практики (оставим в стороне музыку и другие варианты).
Культура — совокупность устойчивых форм, понятий, набор кодов, закрепленных языков и символов.
Скажем грубо: искусство создается руками художников. Культура пытается это созданное присвоить и каталогизировать: навесив понятия-ярлыки «стиль, жанр, эпоха». Порой, чтобы поудобнее засунуть то или иное произведение в свой каталог-ящик-клетку, культура расчленяет его, выкидывая на ее взгляд не нужное, не красивое, не важное. И художника, разумеется, эта позиция не может радовать.
Допустим, человек создал серию фотографий, где вся логика вела к последнему, шокирующему, но кульминационному кадру. Это — подход от искусства. А культура (руками конкретного человека) без сожалений выкинет все сверх-реалистичное или «некрасивое», обезглавив тем самым, серию. И смысл, заложенный фотографом, окажется утерян или вывернут наизнанку.
Поэтому художники пытаются создать дополнительные трудности, вводя в произведения элементы, которые культура не сможет «переварить». Они просто вынуждены показывать свой голый зад культуре, чтобы как можно дольше, пока голозадость не станет нормой, не быть ею съеденной, присвоенной и «понятой». Хрупкий баланс между узнаваемостью/именем и оппозицией/авангардом. Скажу иначе, словами моего знакомого, арт-критика: «задача искусства — не попасть в учебники. А вывернуться так, чтобы не дай бог, там не оказаться». И если единственный способ — создать вокруг ореол гадости, гадость будет.
Фильтров, конечно, больше, чтобы заставить зрителя очень захотеть понять автора: провести через заслоны (нарочно созданные), вскрыть шаблоны восприятия («фу», «некрасиво», «мне нравится — мне не нравится») и тд.
Иными словами, художники специально все усложняют. Чтобы не стать «проходными» темами для нашего с вами мозга. Они будут продолжать все закручивать, закидывая слоями ядро смысла, чтобы вы с одной стороны, их запомнили, а с другой — знатно повеселились с расшифровкой.
Вывод? Чтобы наши фотографии оказались в галереях, на выставках, фестивалях, на конкурсах и в учебниках, нужно не только разобраться с технической частью (свет, цвет, композиция), но и что-то дать на уровне идеи/концепции, а также проделать это все элегантно и загадочно.
Если делать работы слишком простыми — нас «прожуют» и выплюнут, пойдут дальше, за новыми картинками и образами.
Если наши работы будут слишком сложными — людям не хватит терпения, времени и желания, чтобы их расшифровывать.
Наконец, если наши работы будут завернуты в неподходящую форму, цвет, свет, идею, то для них есть риск погибнуть не родившись.
